Домна Христа ради юродивая
Есть люди, всеми осмеянные, всеми презираемые, которыми гнушается подчас и самый потерянный человек. Бездомные, нищие, убогие на вид, томимые голодом и жаждой, скитаются они среди холодных и довольных собою людей. Холод, голод, вечные насмешки, презрение и полное одиночество — вот их удел. Мир считает их безумными, глупыми, жалкими людьми, не имеющими ни разума, ни стыда. Лишь только простая душа, с сожалением относясь к ним, называет их блаженными, Божьими человеками, да редко редкое нежное и благородное сердце почувствует в них величие духа и неземную красоту их души.
Таковы эти люди. Это — Христа ради юродивые. В порыве горячей и беспредельной любви к своему Спасителю и Господу Иисусу они бросают все: и славу, и богатство, и счастье мира, и, бросив все, всецело отдаются делу спасения. А подвиг спасения страшно труден. Много надо трудов и терпения, чтобы достигнуть тихого пристанища. Ищущему спасения предлежит великая и беспрерывная борьба со своими страстями и духами, злобными и человеконенавистными. И подвиг юродивых есть один из видов этой борьбы. Здесь в самом корне и средствами самыми сильными побеждаются страсти. Гордость попирается бесчестием, тщеславие — безумием, самолюбие, сластолюбие и пристрастие к вещам — полным отречением от всего, власть и пристрастия телесные боримы крайним озлоблением плоти: голодом, холодом, жаждой и другими страстную плоть убивающими средствами. Так у юродивых под видом безумной и беспорядочной жизни идет упорная, разумная и стройная борьба с грехом. Для того-то они принимают вид помешанных и глупых, чтобы скрыть от людей эту беспрерывную борьбу. Ревниво оберегая свое сокровище — тайну добровольного юродства, они позволяют себе странные действия, непонятные слова и речи. Многое из этого иным кажется греховным, но сердца юродивых далеко отстоят от греха.
Часто, притворно изображая какую-либо страсть, они наглядно показывают всю гнусность греха, и эти, так сказать, отрицательные уроки гораздо более приносят пользы как самим юродивым, так и видящим их, чем сухие положительные наставления. Кажущиеся порой греховными действия юродивых направлены к одной цели — спасению души, и своей и ближних. Сколько же надо иметь величия духа, непреклонной воли и чистоты сердечной, чтобы в тяжелом подвиге юродства под видом безумия среди всяких озлоблений и лишений сохранить любовь к Иисусу Христу вечно живой и юной! Подвиг этот, эта любовь не остаются без ответа. Господь часто прославляет юродивых еще при жизни необычайными благодатными дарами, и тогда для всех открываются их возвышенная вера, их нежнейшая надежда и беспредельно горячая любовь ко Христу Спасителю. Но, исполнившись даров Божьих после очищающих душу подвигов юродства, они продолжают вести свой прежний подвиг. Это необходимо им, чтобы сохранить благодатные дары, необходимо, чтобы победить дьявола, непрестанно воюющего, победить именно смирением и терпением. Господь, видя терпение Своих рабов, подает им все большее и большее утешение. Вот какой смысл и значение в деле спасения имеют юродивые. Их подвиг есть путь спасения на глазах сего мира, путь ничем внешним не облегчаемый, кроме одной вседейственной благодати Божией; это путь самый тяжелый. Но этим путем немало прошло ко Господу ищущих Его, и на этом тернистом пути блистают разные звезды: большие и малые. Одной из таких звездочек была Домна Карповна, совершившая свой подвиг в Сибири.
Кто была Домна Карповна — неизвестно. Говорить о себе она не любила. Только однажды, давая наставления о скромности одежды одной сельской матушке, она сказала: «Смолоду я сама наряжалась хорошо. Жила я в господском доме, да ушла». Ее спросили, почему же она ушла. «Да тяжело было жить, — отвечала она, — в господском доме: курвалеи за мною много ходило, покою не давали». А другой раз одной преданной ей женщине она объяснила подробнее: «Родителей у меня не было, жила я у тетки. Тетка хотела меня отдать замуж силой, а я замуж идти вовсе не хотела. Гуляла в садике и убежала».
Родилась Домна Карповна в начале XIX века. Воспитание получила в дворянской семье, и ее благовоспитанность просвечивала даже во дни юродства. Была образована, что видно из следующего: однажды мимо села, в котором в то время жила Домна Карповна, проезжала одна знатная женщина, и Домна Карповна провела с ней всю ночь, беседуя на иностранном языке. Наружность ее была привлекательная; в молодости она, очевидно, была очень красива. Но все это она вменила ни во что. Возлюбив Господа Иисуса Христа и ради Его желая сохранить девство, она бросила дом своих родственников и, презрев нежность своей юности, обрекла себя на трудный и опасный путь странствований. Документа, подтверждающего личность, при ней не было, и за бродяжничество она была арестована в Полтаве. По решению суда под именем Марии Слепченко она была сослана в Сибирь, в Каннский округ. Здесь она появилась уже как юродивая.
Постоянного жилища Домна Карповна не имела, жила где Бог приведет, часто, не взирая ни на какую погоду, проводила дни и ночи под открытым небом. Одежда ее была очень странная: она вся состояла из разной величины узлов, навешанных почти на голое тело. В узлах этих были никуда не годные тряпки, старое мочало, веревки, ремни, обувь, битые стекла, камни, опилки и многое другое. Сверху узлов навешено было много мешочков — с хлебом, чаем, сахаром, ладаном, свечами, кислой капустой; также она носила с собой квас, молоко, старые щи и многое другое. Узлы, по обилию своему представлявшие большую тяжесть, носить которую постоянно уже было подвигом, нисколько не избавляли Домну Карповну от холодного ветра, дождя и мороза. Руки ее всегда были заняты тем, что она меняла расположение узлов. По узлам, которые ей служили, очевидно, и вместо четок, она совершала молитвы. Босой Домна Кар-повна никогда не ходила, а всегда имела какую-нибудь изношенную обувь. На голове ее неизменно была повязка, чаще всего белая, с крестом и ленточками. Если же она доставала где-либо старые шляпы, то надевала на голову две зараз, а третью пришпиливала внизу спины. В трескучие морозы она одевалась в шубу, но из-за обилия узлов носила ее в накидку или продевала руку только в один рукав, причем шуба всегда была распахнута. Обычно шуба не долго держалась на плечах Домны Карповны: вскоре она переходила в чьи-нибудь нищие руки. Однажды преосвященный Порфирий, очень любивший Домну Карповну, подарил ей свою шубу. Домна Карловна с благодарностью набросила ее на свои плечи, но через два часа шуба была уже на нищем. Преосвященный, узнав об этом, сказал: «Дурочка учит нас, умников. О, если бы и мы додумались до такой любви к ближнему и до такого терпения ради Христа!». Так в своем странном и необычном одеянии Домна Карповна «томила томящего», так изнуряла плоть «со страстьми и похотьми», так во многих трудах несения одежды-вериг текла ко спасению.
С утра до ночи жизнь Домны Карповны проходила на людях. Встав утром, она около часу проводила в совершенном молчании, перебирая свои узелки, — так она молилась. В это время ничто не могло вызвать Домну Карповну на разговор, она не произносила даже и одного слова. Затем, кончив переборку узлов, она подходила к хозяевам с приветствием: «Доброе утро! Многая лета, многая лета!» И, осенив крестом, целовала в уста. После этого Домна Карповна начинала юродствовать — ходя по селу или городу, говорила без умолку, пила и ела все, что ей подавали. Не переставала юродствовать и в церкви, особенно когда было много народу: здесь она переходила с места на место, разговаривала, гасила свечи, переставляла их с места на место, а иные клала себе в узлы.
Домна Карповна всегда делала вид, что не любит нищих, и весьма редко кто видел ее им благотворящей, между тем собирать всякую ветошь и вообще все ненужные вещи она очень любила и заставляла своих знакомых беречь все это, да непременно в ящиках. Потом через руки этих хранителей все вещи переходили к нищим, сама же Домна Карповна никогда о них не вспоминала. Зато странников Домна Карповна очень любила. Для них она выпрашивала хлеб, булки, молоко и тому подобное, а то так и сама брала у знакомых все это без спросу. Чуть только отвернется хозяйка по делу, а Домна Карповна уже заберет булки и хлеб, возьмет кусок мяса, даже кашу из горшка, и скроется к своим «слепеньким», так она называла всякого рода странников.
Но более всего заботилась Домна Карповна о собаках и кошках. Это были ее друзья, которым она отдавала большую часть собранной пищи. Особенно она жалела цепных собак и строго наблюдала, чтобы у них всегда была вода для питья, и горе было тем, кто не наблюдал за этим: Домна Карповна не останавливалась вразумлять и костылем. Часто ночью она подходила к цепным собакам и, перерезав веревку, пускала их на волю, для этого у нее всегда имелся какой-нибудь инструмент. Собаки очень любили Домну Карповну, но подходили к ней только ночью и ходили за ней целыми стаями. Нередко во мраке ночи, среди собачьего лая, вдруг раздавался громкий голос Домны Карповны: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» «Вся небесныя силы, Херувимы и Серафимы, молите Бога о нас!» Вот где Домна Карповна находила возможным молиться, ничем не смущаемая и скрывая от людей свои подвиги.
Горячо и усердно молилась она также в церкви, но только в том случае, когда не было народу. Здесь проливала она горькие слезы в сознании своей немощи и в своем духовном восторге казалась неземной. «Заглянула я однажды в придел, — рассказывала одна благочестивая женщина, — смотрю, Домна Карповна, стоя на коленях, молится — ах, как молится! А слезы-то, слезы! так и текут в два ручья из глаз ее». Но чуть только замечала Домна Карповна свидетелей своей молитвы, как опять начинала юродствовать. Любила она также петь духовные песни, расхаживая по улицам, за что часто попадала в полицейские участки. Последнее обстоятельство было желанным, радостным событием для заключенных. Томские купцы и купчихи, узнав о том, посылали ей грудами пироги, булки, блины, чай и сахар. Все это она раздавала арестантам, а когда наступало время ее освобождения, товарищи по заключению в простоте душевной желали ей поскорее попасть в тюрьму.
Так среди подвигов юродства Домна Карповна хранила свое девство, несла добровольную нищету, ношением тяжелых узлов умерщвляла свою плоть, терпела, почти обнаженная, и мороз, и зной, и ненастную погоду. К концу своей жизни она приобрела дар прозорливости. Скончалась раба Божия Домна Карповна 16 октября 1872 года и была погребена в Томском женском монастыре (Иоанно-Предтеченском). На ее погребение стеклось множество жителей города. Много было и духовенства, питавшего к ней глубокое уважение.